О главном богатстве нашего города - его людях, городская газета рассказывает часто. И об удивительных открытиях, которые происходят в творческом сообществе Мирного, мы с удовольствием узнаем и рассказываем горожанам. На этот раз предлагаем вам взглянуть другими глазами на нашу современницу Ирину Филимонову, человека многогранного и творческого. Ирину Викторовну знают многие горожане, ведь она долгое время преподавала в Детской школе искусств, а сейчас учит маленьких детей в своей студии развития личности. После того, как мне в руки попало одно весьма трогательное эссе Ирины Филимоновой, мне захотелось, чтобы и другие его прочли. Я уверена – в душе каждого человека найдется та самая струнка, которую затронет это повествование…

Ирина Филимонова родилась в семье офицера, выросла на Украине. В середине 70-х годов родители вернулись на свою родину – в Плесецкий район. Ирина Филимонова окончила Архангельское музыкальное училище по классу фортепиано и Мурманский Государственный педагогический институт, более 30 лет работала преподавателем фортепиано. В настоящее время занимается с детьми от 3-х лет в своей студии развития личности «КЛАССИКИ». Ирина Викторовна увлекается различными видами рукоделия: плетет коклюшечное вологодское кружево, ткет на восстановленном ткацком станке, вяжет северным орнаментом, делает народных кукол и т.д.

Неудивительно, что эта женщина любит дачу и деревню. Где же еще вдохновляться на творчество, как не на природе? Кроме того, Ирина Викторовна очень любит учиться. Она постоянно впитывает все новую и новую информацию, восполняя потребность в саморазвитии. В прошлом году женщина случайно обнаружила интернет-ресурс с бесплатным дистанционным образованием. Прослушала несколько курсов, в том числе, курс «Умные вещи» по культурологии преподавателя МГУ Светланы Сидоровой. Там, среди прочих, было задание написать эссе на тему «Мои памятные одежды» (вот мы и подошли к истории создания данной публикации). Позже эссе было опубликовано в журнале «Графоман». Подруга, которой Ирина Викторовна отправила почитать текст, отослала его для печати в редакцию. Эссе там приняли и опубликовали. Самое удивительное, что Ирина своим писательским талантом особенно не пользуется, а данное эссе, по ее же словам – это всплеск вдохновения. Литературное начало она реализует словесно на занятиях с детками и их родителями в своей студии, а еще когда-то писала заметки в городскую газету. Конечно же, это личный выбор Ирины Викторовны, но, как мне кажется, литературный мир был бы гораздо богаче, имей он в своих рядах такого талантливого автора. Может быть «Мои памятные одежды» и всплеск вдохновения, но зато такой мощный, что больше ничего и говорить не надо… Надо читать, а потом размышлять. Потому что есть о чем…

Людмила Корепанова

Мои памятные одежды

Шкаф полон неслышным шорохом воспоминаний …
Из лекции

Как удивительно меняется тональность размышлений от употребления слова «одежда» во множественном числе! Одежды… Представляется греческий хитон или римская туника, торжественные и прекрасные в своей простоте. Когда в последний раз носила я хитон? Помню, что в детстве любила заворачиваться в простыню и церемонно вышагивать по комнате, воображая себя знатной патрицианкой, уносясь мечтами в мраморные дворцы и лунные оливковые рощи. Это была очень удобная одежда, в отличие от той, которую приходилось носить в реальной повседневной жизни. Почему-то вспоминается грубая и некрасивая обувь, которая постоянно натирала мозоли. Сапоги были несуразными – длинными в стопе и очень широкими в голенищах. Хорошо, что зимы на юге короткие, и испытание сапогами быстро заканчивалось. Но несоответствие реальности с внутренним образом вносило в душу первую щемящую нотку сожаления о несправедливости устройства жизни.

С платьями и юбками связаны более приятные воспоминания. Их перешивала мама из своей одежды. А она отличалась красотой и элегантностью, и сидела на маминой точёной фигурке, как на модели. Платьев у мамы всего три, но сшиты они у лучших портних городка. Две сестры-старушки жили в маленьком доме, окруженном цветущими кустарниками. Платья они шили по иностранным журналам, и однажды использованный фасон уже никогда не повторялся для другой заказчицы. Попасть в число их клиенток считалось неслыханной удачей. Справить платье или пальто, как тогда говорили, было большим событием, и поход к портнихе запоминался на годы. Вижу, как мы поднимаемся в гору, идём вдоль каменного парапета с нависшими над ним кустами роз, и мама наставляет меня, как надо вести себя в незнакомом доме. Розы пахнут сладко и волнующе.

В школьные годы мне удалось пощеголять и в заморских нарядах. Семья наших знакомых получала посылки с одеждой от родственников из-за границы. И когда их дочка вырастала, красивые платья переходили ко мне, а после меня - к моим двоюродным сестрам. На старых семейных фотографиях запечатлена девочка в модном клетчатом сарафане с замысловатым замочком. И эти фотографии, как волшебный платяной шкаф из сказки, возвращают меня в мир детства. Образы и воспоминания возникают одновременно, очень яркие и пронзительные. В этом мире, уютном и тёплом, как красный шерстяной сарафанчик, живут ещё молодые и веселые родители. Где-то далеко на севере ходит за клюквой и грибами дедушка, которому раз в месяц я должна написать письмо о своей жизни. На улице ждут друзья, чтобы играть и бегать до темноты. Играем возле домов, где растут густые кусты сирени. Там у нас магазинчики и школа. В дровяных завалах, которые летом образуют пирамиды у каждого сарая, мы играем в войну: под брёвнами устраивается штаб, между пирамидами ведутся «военные действия». По двору разносится терпкий аромат распиленных дров, которые мы, дети, должны помогать складывать в темный холодный подвал, навевающий мысли о страшных чудовищах. Зимой эти дрова жарко горят в печке, выложенной гладким коричневым кафелем.

Помню, как мы с братом сидим на диване и читаем. Книги были семейным культом. Читать оба научились рано, и читали взахлеб все, что было в доме. Позже «проглатывались» стопки книг из городской библиотеки. Родители выписали нам многотомную детскую энциклопедию. Получение каждого нового тома было целым ритуалом. Вечером распаковывалась посылка, и из толстого картонного футляра извлекалась увесистая книга в коричневой обложке. Первым энциклопедию всегда читал брат, а мне оставалось лишь рассматривать картинки из-за его плеча. Самым желанным подарком на все праздники была новая книга. Особенно любимые перечитывались много раз.

В высокой печке трещат дрова, доносится густой запах яблок из кладовки… В доме покой.

Прошли годы, мы уехали из теплых краев. Вернулись на родную северную землю, о чем мечтали всю жизнь родители. Но наступили трудные времена. Одежду для всей семьи приходилось вязать самой. Носки получались из старых распущенных кофточек, а новая пряжа использовалась только для свитеров и жилетов. Это были очень красивые вещи, но о них не хочется вспоминать, потому что связаны они с холодом в квартире, с ледяной водой из-под крана, с болезнями и темнотой, с проводами друзей…

В доме было тревожно и неуютно.

Но и это прошло. Жизнь стала комфортнее. В комнатах теперь всегда горячие батареи. Шкафы переполнены платьями и брюками. Удобная обувь располагает к танцам, приглашает в путешествия. Снова и снова удивляюсь возможности приобрести любую одежду, сшитую в самых экзотических уголках планеты. Не стало границ для журналов и фасонов. Но почему так глубоко и болезненно разволновалась душа при виде разобранного ткацкого станка, найденного под крышей нашего деревенского дома? Неожиданно родилось и стало распирать жгучее желание восстановить этот станок, заправить его нитью и начать ткать… Взгляд непроизвольно стал задерживаться на искусно вышитых узорах старинных полотенец и на домотканых половичках. Отчего мысль все чаще стала обращаться к смутным образам давних обитателей дома, которые топили огромную печь, пекли в ней хлеб, жили своим укладом, полностью подчиненным древним традициям рода? Почему не даёт покоя некий неразгаданный код, который должен соединить нас с теми, кто из глубины времен посылает едва заметные знаки?

Наверное, прав был невзрачный цветок, который встретился в пустыне Маленькому принцу. Он посетовал на то, что людей всё время носит ветром, и очень неудобно, что у них нет корней.

Нас постоянно где-то носит. Сначала по дворам в детских играх, потом – по страницам увлекательных книг. Потом мы забываем себя в погоне за модной одеждой, вкусной пищей, в поисках новых развлечений. И вот однажды нам подаётся знак, что пришло время остановиться и прислушаться к себе, что пора почувствовать и проверить корни, питающие и удерживающие нас на этой земле.

И когда удается расслышать этот зов, древняя память рода дарит нам удивительные открытия. Особым смыслом наполняется изба, в которой стоит прочная и надёжная четырёхметровая лавка из цельного дерева. Большой самодельный стол доверяет нам тайные письмена древних сказаний, сложенных зазубринами на его досках.

И пытаешься проникнуть в шифр сложных геометрических узоров, вытканных на поясах. Разглядывая разноцветные полосы длинных половиков, представляешь жизнь тканей, из остатков которых ткачиха составила весёлое, музыкально-ритмичное полотно. Хочется одаривать друзей вязаными рукавичками, диковинный узор которых пришёл из глубины столетий. В душе начинает проявляться утраченная гармония. И уже нет удобнее и любимее одежды, чем ситцевый деревенский сарафан, сшитый по фасону прабабушки…

                 Ирина Филимонова

г. Мирный, февраль 2015 г.